Демоны на Радужном Мосту. Бег к твердыне хаоса. Де - Страница 93

— Я посмотрю, — заверил он. — Только, пожалуйста, присмотри за мной.

Он зашагал обратно к стройке и через некоторое время подошел к Калии.

— Эй! Дрянь пусаби! — рявкнул он на нее, но вполне благодушно. — У Пусаби вместо мужиков работают бабы?

— Пусаби надерет задницу всем мужикам-вронски и еще сможет работать! — огрызнулась она.

— Павильон, — прошептал он одними губами, совсем неслышно. — Телепаты, другие. — Потом добавил, громко и без паузы: — Шевели задницей! — И щелкнул плеткой, едва задев Калию.

Она бросила на него заносчивый взгляд, потом плюнула ему под ноги, повернулась спиной и зашагала к поляне чуть справа и позади почти законченного павильона ячейки Барона.

Ее выступление имело большой успех у работающих по соседству мужчин-пусаби, которые принялись хихикать и отпускать ехидные замечания относительно того, у кого из двоих — надсмотрщика-вронски или девчонки-пусаби — есть яйца. Он прикрикнул на них, в притворной ярости щелкнув кнутом, и отошел, но хотя это и заставило дролов вернуться к работе, поток насмешек не прекратился.

В досье Калии говорилось, что она отлично освоила телепатическую маскировку, а Тобруш подтвердила это. Джозефу это удавалось не настолько хорошо, но телепат Кабара уже засветился, позволив себя заметить. Когда один телепат натыкался на защиту другого телепата, он всегда распознавал ее, и агент Кабара, возможно, до сих пор ругал себя за промашку. Если так, теперь он воспользуется своим Талантом только тогда, когда в этом будет настоящая необходимость, что для Джозефа было как нельзя лучше.

Ночная смена дролов была готова сменить дневную, поэтому он сам отправился к павильону. Он настолько проголодался, что был готов проглотить даже ту бурду, которой их кормили, к тому же ему хотелось осмотреться на местности. Загвоздка была в том, чтобы понять, что нужно сделать, чтобы непоправимо испортить праздник для такого количества рас.

Интересно, что уже закончили делать? Разумеется, сам павильон, но чего можно добиться, взорвав или подпалив его? Даже если подгадать время так, что его уже не успеют отремонтировать или заменить до прибытия важных гостей, это создаст некоторые неудобства, но всего лишь одной группе. Был еще алтарь, но его они вряд ли тронут. Даже если они ни во что не верили, в этом все равно не было никакого толку.

Кухни? Возможно. Отравить или испортить еду. Но это тоже было слишком мелко, чтобы иметь хоть какой-то смысл. Опять же, если ему удастся нагадить одной или двум ячейкам, или даже только людям, это не принесет Кабару того, чего он хотел, — полного фиаско, которое затронуло бы подавляющее большинство из восьмидесяти с лишним рас, представленных здесь.

«Просто я недостаточно испорчен, — сказал он себе, раздражаясь из-за того, что ему ничего не приходит в голову. — Что стал бы делать я, если бы был на их месте?»

Единственным, что он смог выдумать, был внезапный и сильный холодный ветер и проливной дождь с градом, но это означало необходимость совершения диверсии в Центре Погодного Контроля Лорда Скуазоса, то есть в высшей степени высокотехнологичную операцию. Но к этому местная служба безопасности всегда 228 была готова и наверняка сумела бы предотвратить такое.

Нет, это было где-то здесь, что-то, сосредоточенное в этом месте, что-то, что совершенно ускользнуло от его внимания, что-то такое, обнаружив которое, он будет клясть себя за то, что это не пришло ему в голову раньше. Он только надеялся, что наткнется на это вовремя, чтобы успеть предотвратить катастрофу.

Это должно быть нечто, предназначенное специально для праздника, что-то такое, что не является обычной частью комплекса и поэтому не попадает под повседневное наблюдение сил безопасности Мастера Улья. Но что здесь может вызвать обширные разрушения, способные затронуть всю долину?

Он подошел к огромному костру и получил миску баланды. Пахла она даже несколько отвратительнее, чем выглядела, и показалась ему куда более мерзкой, чем он помнил. От дешевого эля он отказался: в него добавляли что-то такое, от чего дролы спали как убитые, просыпаясь на следующее утро свеженькими как огурчики. Вместо этого он взял воды. Она была теплой и слегка отдавала металлом, но по крайней мере делала баланду более или менее съедобной.

Сидя на земле и запихивая в себя еду, он продолжал оглядывать прибывающую толпу и раздумывал, кто же из этих людей замышляет каверзу, и что они могли задумать такого, чтобы испортить праздник не только людям, но и джулки, и тхионам, и еще семидесяти с лишком рас, у которых было настолько мало общего, что, сколь бы омерзительной эта баланда ни была, она казалась настоящим деликатесом по сравнению с тем, чем предпочитали питаться многие из них.

Что ж, если у Калии тоже хватило ума взять воду вместо эля, возможно, это удастся выяснить ей.

Эта мысль кольнула его — частично его беспокоило именно это. Гордость за ячейку, мужская гордость, личная гордость. В глубине души он знал, что почти боится, что она догадается первой.

Он сидел, запоминая тех, кто брал воду вместо эля. Это, по крайней мере, сузит круг подозреваемых. Эти парни не могли привезти с собой много оборудования, если вообще хоть что-то привезли, и им не обойтись без каких-то легенд, чтобы войти в один из известных кланов, а возможно, придется даже использовать гипноз, чтобы убедить кого-нибудь в том, что они тоже принадлежат к их клану. Что бы они ни делали, это должно быть сделано из подручных материалов, и почти обязательно — в ночное время.